«Михаил Иванович Пущин»
Казанская Екатерина Борисовна

Введение

Актуальность темы исследования. Прежде всего, Михаил Иванович Пущин – декабрист, хоть он и не был с восставшими на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. В его лице перед нами предстает человек того круга людей, чьи идеи вдохновляли последующие поколения на пути к переменам. Эти стремления: гражданский долг перед Отечеством, понятия рыцарской чести – актуальны в период общественного идейного кризиса.
Несмотря на подробную изученность вопроса о декабристском движении в целом, в нем еще остались проблемы, которые нужно решить. Биографии многих осужденных декабристов еще не изучены. Вопрос этот актуален, так как жанр биографии всегда популярен не только у историков, но и у читателей научно-популярной литературы.
Люди идей всегда притягивают к себе интерес своими взглядами. Декабристы - это целое поколение,  которое в полной мере до сих пор не изучено и оставляет простор для исследователя будущего. В этом году исполнится 190 лет со дня восстания на Сенатской площади, и изучение этого события и его участников в преддверие круглой даты можно считать как нельзя более актуальным.
Объектом исследования является жизнь и деятельность М.И. Пущина.
Предметисследования – личность и просветительская деятельность декабриста М.И. Пущина.
Целью исследования является раскрытие личности Михаила Ивановича Пущина и его участия в тайных обществах, к достижению которой можно прийти, выполнив следующие задачи:
-    изучение основных этапов жизни М.И. Пущина;
-   анализ свидетельств, касающихся его участия в тайных обществах;
-   определение ролиМ.И. Пущина в восстании 14 декабря;
-   рассмотреть  проявление характера М.И. Пущина в сложной, кризисной ситуации;
-   проанализировать его просветительскую деятельность.
Хронологические рамки моего исследования охватывают период всей жизни Михаила Ивановича Пущина с его рождения13 ноября 1800 года до смерти 25 мая 1869 года.
Географические рамки охватывают большую площадь, в том числе и за пределами Российской империи. В России это Красноярск в Сибири, Псков и Новгород на Северо-Западе. В Закавказье М.И. Пущин участвовал в двух войнах: русско-персидской и русско-турецкой, в течение которых был в Карсе, Эрзеруме, Ахалцыхе, Нахичеванском и Эриванском ханствах. Также он бывал и в Европе – ездил в Берлин и на отдых в Швейцарию. Имение Паричи находится в Минской губернии – Пущин провел там последние годы своей жизни. Также это Бобруйская крепость, комендантом которой он был назначен.
Обзор исследовательской литературы.
Так как в центре моего исследования находится личность декабриста Михаила Ивановича Пущина, ранее никем специально не изученная, то научных трудов на эту тему в исторической литературе нет. Однако вопрос о декабризме и декабристах весьма подробно изучен с различных сторон. В данном разделе исследования я затрону основные труды историков, которые тесно связаны с темой моего исследования. Историографию можно разделить на три периода:
-    Дореволюционная
-    Советская
-    Современная
Дореволюционная историография представляет собой в основном правительственную концепцию проблемы в различных ее градациях. В первую очередь это книга Н.Г. Устрялова «Историческое обозрение царствования государя императора Николая II» (1847). В своей работе автор подчеркивает взаимозависимость восстания на Сенатской площади и укрепления идеологической триады «православие, самодержавие, народность».
С другой стороны на вопрос взглянул М.А. Корф в своей работе «Восшествие на престол императора Николая I». Восстание в труде Корфа рассматривалось как «бунт» и неудачная попытка переворота. Вся книга пропитана словами о том, как необходимо сохранить самодержавную монархию в России. Это сочинение подверглось острой критике А.И. Герцена и Н.П. Огарева в вышедшем в январе 1858 года сборнике «14 декабря и император Николай». Однако, несмотря на критику, труд  Корфа представляет собой огромную ценность. Автор впервые использует официальные документы, связанные с междуцарствием 1825 года. Также он использовал воспоминания других участников событий, чтобы сделать свое исследование как можно более объективным.
Большой вклад в изучение проблемы внес также Н.К. Шильдер. Его сочинение «Император Николай Первый. Его жизнь и царствование» показывает события декабря 1825 более критично, хоть он и осуждает сам факт восстания на Сенатской площади.
К теме декабризма после Первой русской революции стали относиться свободнее и в это время на первый план выходят историки либерального направления. В 1905 году М.В. Довнар-Запольский создал работу под названием «Из истории общественных течений в России». В своем труде он рассматривал основные проекты реформ декабристов. В заслугу Довнар-Запольскому можно вменить еще и то, что им был опубликован сборник источников: «Мемуары декабристов: Записки, письма, показания, проекты конституций, извлечения из следственных дел».
Как продолжателя официального направления нужно отметить Б.Б. Глинского. Его публикации в «Историческом вестнике» с названиями «Конституционные веяния в начале XIX века» и «Декабристы» связывали декабристов с развитием либеральных настроений среди дворянства, а также с реакционным курсом правительства.
В 1909 году вышла базовая для декабристоведения монография В.И. Семевского «Политические и общественные идеи декабристов». В своей работе автор выдвигает концепцию декабризма как единого движения с реформаторскими либеральными тенденциями.
Историографию декабризма советского периодапредставляет выдающийся ученый М.Н. Покровский. Концепция историка состоит в том, что торговый капитал, который представляли старые землевладельцы, заменялся промышленным, новым дворянством, в основе которого лежало экономическое принуждение. Декабристы у Покровского выступают в качестве передовой части помещиков, которые связаны с крупным промышленным капиталом, их же программа, в которой ясно прописывалось уничтожение крепостничества на тех или иных условиях квалифицируется у него как буржуазная. Главную роль историк все же отводит промышленному капиталу.
Ученица Покровского М.В. Нечкина крупнейший и, пожалуй, самый влиятельный историк, занимающийся декабристами.В ее концепции декабризм рассматривается как единое движение. Она также издала множество монографий о декабристах и преддекабристских обществах,и, безусловно, нужно признать ее неоценимый вклад в опубликование важнейших документальных источников. М.В. Нечкина представляет официальное направление декабристоведения. Ее двухтомный труд «Движение декабристов» основывался на ленинской теории, где автор видит декабристов исключительно как революционеров.
На пограничье между историками официального направления и историками либерального направления стоял Н.М. Дружинин. Через столетие от года декабристского восстания он издал брошюру «Кто были декабристы и за что они боролись?». Он видел декабризм как часть широкого общественного движения, включавшую в себя революционно-радикальные и либерально-реформаторские тенденции, не настаивая на исключительно революционной направленности движения, что в советской науке было новшеством.
Среди петербургских историков сформировалось либеральное направление в изучении движения декабристов. Книга «14 декабря 1825 года» А.Е. Преснякова – первая монография в русской истории, посвященная именно самому восстанию на Сенатской площади. Автор в своем труде поставил такие проблемы как декабристы и власть, декабристы и Александр I. Ученый рассмотрел историю декабристских обществ от Союза спасения до Северного общества. Он придерживается мнения о существовании двух течений в декабризме – конституционно-либерального и республиканско-революционного. Однако преемственную роль после распада Союза благоденствия историк отдает Северному обществу во главе с Н.М. Муравьевым.
С. Н. Чернов придерживался концепции существования целостного «Тайного общества» декабристов, он не объясняет декабризм с точки зрения классовой борьбы и формационного подхода. Им были поставлены нетрадиционные проблемы, так как он одним из первых начал рассматривать тайные общества в России не только как политическое, но и также как культурное и психологическое явление.
К изучению декабристов обращались не только историки. Как литературовед и этнограф М.К. Азадовский изучал литературное и этнографическое творчество декабристов в Сибири, прежде всего это наследие братьев Бестужевых. В 1951 г. под редакцией Азадовского были опубликованы мемуары и письма Бестужевых. Своим подходом он выбивается из всей историографии этого периода, так как рассматривает декабризм в рамках происходивших в первой четверти XIX века культурных процессов.
Еще одним исключением из общей традиции официального направления стали также статья и основной труд А.В. Предтеченского «Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIXвека», который был издан в 1957 году. Автор впервые рассматривал историю государственной политики в связи с общественными движениями.
В период оттепели в историографию декабризма «вернулось» либеральное направление.
И.В. Порох внес значительный вклад в утверждение точки зрения единства декабристского движения, также он полемизировал с Нечкиной в некоторых вопросах. В частности, он отрицал революционный и народно-демократический характер движения.  В своей научной деятельности И.В. Порох старался преодолеть искусственное разделение освободительного движения на революционное и либерально-реформаторское, он больше склонялся к тому, чтобы видеть в декабристах соединение и того и другого.
Стоит отметить также вышедший в 1969 году труд Б.Е. Сыроечковского «Из истории движения декабристов». В своей работе автор представляет концепцию, согласно которой декабризм в России представляет собой общеевропейский тип освободительного движения и вписывает его в европейский политический контекст.
На пограничье между современностью и советским периодом можно выделить В.А. Федорова, который создал обобщающий труд «Декабристы и их время» 1992 года издания. Концепция автора рассматривает декабризм после выступления на Сенатской площади, когда закончился период активной деятельности декабристов, как идеологию.
Изучением личностей видных деятелей декабризма занимался Н.Я. Эйдельман. Его труды по стилистике относятся к научно-популярным произведениям, но опираются на источники и строгую документальность. Автор связывал декабризм с новым поколением и с новым типом человека, образованного, обучавшегося в лучших российских и европейских университетах, увидевшего многое в европейских походах русской армии. Противоречия между западным политическим и культурным уровнем и крепостнической Россией привели к образованию противоречий в людях. Этими людьми и были декабристы. Сочинение Н.Я. Эйдельмана, посвященное М.С. Лунину, отражает взгляды известного декабриста, его философию в отношении политического строя и будущего России. Также перу Эйдельмана принадлежат работы об И.И. Пущине. В своей книге автор прибегает к интересному приему: повествует биографию Жанно в форме дневника. Перед нами положительный образ человека, которого не сломила сложная жизненная ситуация, благодаря его мужеству.
Также в концепции автора появление декабризма связано не с воздействием идей Радищева, влиянием Отечественной войны и европейских походов, а с просветительскими ценностями видного дворянства, с этикой декабризма – кодексом чести, понятиями о человеческом достоинстве и воинской доблести, которые были заложены в них при воспитании. Также понимание и знание декабристами жизни народа, единство преобразовательных стремлений власти и общества.
Ю.М. Лотман считал важным исследование повседневной и бытовой жизни декабристов, где нашел явные отличия декабристов от остального дворянства по типу поведения. Также ученый рассматривал психологическое поведение декабристов, отличительность их речи и суждений. Его научные работы приходятся на 90-е годы, в них прослеживаются тенденции демифологизации декабризма и научной объективности.
В современной историографии декабризма происходит пересмотр устаревших точек зрения и появление новых взглядов на, казалось бы, решенные в советской науке вопросы. В 1990-х – 2000-х гг. особое внимание историков стали привлекать персоналии императоров. Одной из таких работ была монография Л.В. Выскочкова «Император Николай I: Человек и государь». Книга создает исторический портрет, расширяя границы представлений о месте человека в истории, об эпохе. Концепция же автора рисует нам взгляд Николая на декабризм, как на заимствованное явление, принесенное извне, однако он показывает императора еще и как реформатора в своих побуждениях, уходит от стереотипного мнения о Николае I как о символе реакции.
Труд Т.В. Андреевой «Тайные общества в России в первой трети XIX в.: правительственная политика и общественное мнение» впервые рассматривает русские тайные общества и конспирацию в связи с правительственной политикой, которая пыталась найти решение для существующих проблем в государстве.
О.И. Киянская в своей статье о декабристе П.И. Пестеле рассматривает его совершенно с неожиданной стороны: не как рыцаря-идеалиста, а как революционного прагматика, русского Робеспьера. Она показывает, насколько был одинок Пестель в своих радикальных взглядах, и какими методами он готов был действовать ради достижения общего блага. Ссылаясь на мемуары и другие архивные документы, автор открывает нам темную завесу тайны над конспирацией декабристов и укрепляет свою концепцию реалистичного подхода к «рыцарям из чистой стали».
Обзор источников
В исследовании мною были использованы только письменные источники, которые в свою очередь можно классифицировать:
-    делопроизводственные;
-    личные;
-    статистические.
Основная часть источников, использованных мною для работы, не опубликована и была взята из Рукописного отдела Института русской литературы Российской академии наук (РО ИРЛИ РАН).
Ценные сведения дают делопроизводственные источники. Огромное значение для исследования Пущина как декабриста имеют опубликованные под редакцией М.В. Нечкиной и А. Н. Сахарова документы декабристского восстания. Это следственные дела декабристов и краткие сведения по каждому из них.
Также одним из главных документов можно назвать «Полный послужной список генерал-майора Пущина», составленный к 1 января 1866 года. Он содержит в себе основную информацию о прохождении службы и о других важных аспектах жизни Михаила Ивановича.
«Свидетельство Второй гильдии, выданное М.И. Пущину на право торговли» и «Квитанция, выданная ему в получении с него денег за свидетельство на право содержания почтовых станций» позволяют взглянуть на предпринимательскую деятельность Пущина.
Отношения Тотлебена и Мордвинова и официальное письмо с рекомендацией Константину Петровичу N. помогли проанализировать деятельность М.И. Пущина в качестве коменданта Бобруйской крепости.
Обывательская грамота, данная М.И. Пущину, является следствием помилования декабристов, которое последовало за коронацией императора Александра II.
Документ, который относится скорее к отцу М.И. Пущина, но в то же время отображает, какие трудности стояли перед сыном, когда он хотел приехать в столицу навестить старого родителя – это «Отношение канцелярии Его Императорского Величества к Ивану Петровичу Пущину по поводу разрешения свидания с сыном».
Отдельное место стоит выделить для автобиографической записи, которую сделал 12-летний Михаил Пущин при поступлении его в Кадетский корпус.
Наибольшее значение для моего исследования представляют источники личного происхождения. Прежде всего, это «Записки М.И. Пущина», которые позволяют проследить основные события жизни их автора с рождения до 1848 года. Очень ценный материал в виде мемуаров, которые Пущин писал, будучи комендантом Бобруйской крепости. Его воспоминания опубликованы, и их можно найти в широком доступе.
Также сюда можно добавить эпистолярное наследие, а именно личную переписку М.И. Пущина с родственниками и своей второй женой Марией Яковлевной. Хоть письма и не наполнены множеством откровений - они дают ценный материал для изучения характера и личности, что поддается анализу только в контексте общения с другими людьми. Важной частью массива личных источников являются также письма И.И. Пущина неоднократно опубликованные.
Отдельно нужно сказать о «Воспоминаниях братьев Бестужевых», материалы которых дают ценный материал по анализу личности и характера Пущина.
Престарелая чета Пущиных отражена в дневниках и эпистолярном наследии Л.Н. Толстого.
В качестве источника мною были использованы воспоминания А.М. Горчакова, которые рассказывают о повороте в судьбе Пущина с начала царствования Александра II.
Стихотворение неизвестного авторства, которое было посвящено М.И. Пущину, было взято мной как литературный источник. Оно дает представление о мнении общественности, причем настроенной к Пущину враждебно и скорее напоминает больше эпиграмму, но в качестве проблематики характера моего героя является весьма ценным. Важную информацию дает «Слово, сказанное при погребении коменданта Бобруйской крепости М.И. Пущина».
Рассматривая материальное положение Михаила Ивановича в конце жизни и влияние на него Положений 19 февраля, нельзя не обратиться к статистическим источникам, примерами которых могут служить «Ведомости прихода и расхода по экономии» и «Выборка из книги прихода денег по имению».

ГЛАВА 1. ДЕТСТВО И ЮНОШЕСТВО

1.1 Происхождение

О детстве Михаила Ивановича нам известно крайне мало, только пару строк в начале его «Записок»: «Из воспоминаний детства более всего врезались в мою память серьезность отца, помешательство матери, начальство старших сестер…».
Его отец Иван Петрович Пущин, генерал-интендант флота, генерал-лейтенант, сенатор родился в 1754 году, человек строгий и сдержанный. Мать Александра Михайловна была дочерью вице-адмирала Михаила Ильича Рябинина, про нее известно мало.
В семье Пущиных было 6 мальчиков и 6 девочек детей. Большим влиянием на судьбу и воспитание Михаила Пущина обладал его дедушка - Петр Иванович Пущин. Адмирал, командир Балтийского флота и Кронштадтского порта он родился 11 декабря 1723 года, происходил из мелкопоместного дворянства Тверской губернии Осташковского уезда, где ему принадлежало, доставшееся от родителей имение в селе Пущина гора. В день коронации Павла I, 5 апреля 1797 года, Петру Ивановичу было высочайше пожаловано 1300 крестьян в Минской губернии - имение в местечке Паричи, а в июле этого же года подарен каменный дом в Петербурге на набережной реки Мойки. И дед, и отец Пущина служили во флоте, были военными, поэтому дальнейшая судьба детей Ивана Петровича была ожидаема.

1.2 Образование

В то время как его брат Иван поступил в 1811 году в Царскосельский лицей, сам Михаил был отдан на воспитание и обучение в Первый кадетский корпус в марте следующего года. В своих воспоминаниях он говорит о том, что поступление его было совершенно случайным, так как его зачисление кадетом состоялось благодаря просьбе его дедушки, адмирала Петра Ивановича Пущина.
Мальчик ехал в корпус с отцом, который дал ему ценные наставления, призывающие к послушанию и честности в общении с товарищами, здесь, как он сам для себя определил, началась пора его отрочества. Как отмечает М.И. Пущин, отец по обыкновению был суров и передавал теперь своего сына в руки такого же жесткого воспитателя, Клингера, бывшего на то время директором корпуса.
Очевидно, что для Ивана Петровича Пущина не было характерно нежничать с детьми: «…отец со мною простился и в первый раз, дав мне как всегда поцеловать свою руку, сам поцеловал меня…» Это обстоятельство, возможно наложило соответствующий отпечаток на личность маленького Михаила.
При поступлении в корпус маленький Пущин сделал следующую автобиографическую запись: «сын генерал-интенданта генерал-лейтенанта Пущина, от роду имею 13 лет, восприемником моим был дед мой родной Адмирал Пущин, оспу имел прививную. Крестьян за дедом моим состоит Минской губернии в разных уездах 1500 душ. Кадет Михаил Иванов сын Пущин».
После прощания с отцом мальчик знакомился с новым для него миром: с инспектором классов, со своими новыми товарищами, весьма простым для того времени обедом. Видимо, по строгости воспитания или из-за своей простой натуры маленький Михаил не выказал никаких капризов и повел себя в этом неловком положении достаточно свободно, что сразу пришлось по душе его товарищам.
Первые же классы показали, насколько справедливы его слова о домашнем воспитании, которое «шло довольно успешно». Мальчик свободно читал на немецком языке, благодаря тому, что в доме были немцы-гувернеры. Сразу же обнаружилось некоторое упрямство Михаила Пущина: кадет не соглашался с преподавателем, который поправлял его при переводе текста. Тут же мы видим торжество справедливости, так как наказания за такое своеволие не последовало – Пущина перевели из шестого среднего класса в первый.
1812 год был ознаменован для Российской империи Отечественной войной. Среди мальчишек-кадет ходили воинственные настроения, каждый мечтал попасть на передовую линию, чтобы отдать свой долг Родине. Кадетский корпус тут же выпустил не совсем еще подготовленных, но рвущихся в бой юношей, среди которых был К. Рылеев, будущий декабрист.
В корпусе применялись телесные наказания. Сам директор Клингер не гнушался применить силу к юным кадетам, если их поведение вызывало его негодование. Такое отношение обуславливалось личностью самого Клингера.
Ф. И. Клингер был руководителем корпуса с 1801 года, немец с превосходным образованием, но при этом приверженец суровой дисциплины, поддерживаемой розгами. Как он сам любил говорить «Русских надо менее учить, а более бить».
Несмотря на некоторые пробелы в домашнем образовании, юный Пущин сдал все экзамены с отличием, став по всем предметам первым в кадетском корпусе. Однако тут идеальную картину подпортил случай, из-за которого Михайло сын Иванов Пущин получил по единственному предмету не высший балл, став лишь четвертым вопреки всеобщему ожиданию.

1.3 Служба

После выпуска из корпуса десятка лучших учеников были назначены в саперный и пионерный батальоны. Пущину пришлось забыть про свои мечты о конной артиллерии, так как нельзя было пойти против воли великого князя Николая Павловича. Для поощрения разочарованных молодых людей их прикомандировали к гвардейскому саперному батальону.
В первое время службы Михаила Ивановича преследовали денежные проблемы: деньги отец высылал не вовремя, и их все равно не хватало иногда даже просто на приличную одежду и сапоги. Приходилось экономить, покупая дешевые сапоги, которые натирали ноги, что мешало прохождению службы. Все передвижения батальона Пущин совершал к тому же пешком, потому что на лошадь денег также не хватало.
Все эти лишения он сносил с присущим ему терпением и выдержкой. Однако иногда ему эти качества изменяли, и он становился человеком вспыльчивым. Пущин описывает случай, который с ним произошел после его поступления в гвардию в 1818 году, где он был назначен обучать фронтовой службе инженерных кондукторов. Нужно было просыпаться достаточно рано и к тому же в воскресенье, что уже вполне достаточно для того, чтобы стать раздражительным, тем более, если ты ложишься уже под утро, когда вставать в 6. В довершение ко всему кондукторы также проявляли леность на сборах, долго строились и всячески пытались уклониться от обучения. Михаил Иванович однажды не выдержал и одного такого нерадивого ученика, который мало того, что ошибался постоянно, так еще и соврал, сославшись на головную боль, ткнул в спину и поставил на лишние часы стоять с ружьем. После этого случая Пущин получил выговор, но к его удовольствию был отстранен от этой неприятной для него обязанности.
Во время службы случалось по молодости и скорее от безделья прикладываться к бутылке. Корпус стоял лагерем в Рыбачьем селе, а капитан его роты и поручик, мягко говоря, любили выпить. Пущин не мог часто ездить в Петербург из-за недостатка средств, поэтому оставаясь в роте, так и проводил время за чашей «зелена вина».
В 1819 году Пущин в чине подпоручика был назначен в конные пионеры, инженерные войска. Однако тут существовало некоторое препятствие: Михаил Иванович не умел ездить верхом. Чтобы исправить этот свой недостаток, который для офицера конно-пионерного эскадрона был фатальным, Пущин просит прикомандировать его к лейб-гвардии гусарскому полку для обучения езде и кавалерийской службе в целом. Он усердно обучается под руководством опытного кавалериста в манеже в Царском Селе и через шесть месяцев уже готовый верно нести воинскую службу возвращается в Петербург к своему эскадрону осенью этого же года.
Пущин был уже замечен вышестоящими, и поэтому скоро был произведен в поручики, что дало ему некоторое положение. Он вошел в общество в возрасте 19 лет, представлен малому и большому двору, приглашен часто на вечера и также был лично знаком с государем, который «всегда был к нему приветлив».
Весной 1821 года Пущин вместе с эскадроном отправляется в Итальянский поход, который был предпринят императором с целью унять брожение в армии после Семеновского бунта. Как отмечает Михаил Иванович, состояние эскадрона тогда было чуть ли не бедственным, потому что лошади у всех сплошь были бракованные. Все они выглядели разномастно и не собранно. Пущин вспоминает о том, что его лошадь досталась ему через вторые руки с конюшни великого князя, выкупив ее, он вставил ей глаз вместо потерянного после удара хлыстом. Лошадь обошлась ему в 500 рублей ассигнациями, но в поход собраться было очень сложно, потому что денег по-прежнему не хватало. «С этого-то времени начинаются мои неоплатные долги, от которых во всю жизнь не мог освободиться».
В ходе кампании войска проходили Литовские губернии, населенные поляками. К этому народу Пущин относился неприязненно. Так он жалеет, что потратил тысячу рублей на то, чтобы купить им вино в угощение: «тогда я увидал ничтожество поляков, наших соседей».
Однако, живя у польского помещика в доме во время похода, Михаил Пущин все же влюбился в 16-тилетнюю Эмилию, которая очаровала его настолько, что он стал просить разрешения отца жениться на ней. Однако семья Пущиных благоразумно отстранила Михаила на продолжительное время, призвав в Петербург, где он пробыл около трех месяцев. Страсти поулеглись, и юноша стал постепенно забывать свою любовь. К тому же служба звала его дальше, теперь уже в Вильну.
Здесь произошел интересный случай, который повлиял на дальнейшую карьеру Михаила Ивановича.
Великий князь Николай Павлович захотел показать императору наводку понтонного моста через реку. Солдаты впервые обращались с понтонами и делали это весьма неумело, чем конфузили великого князя. Пущин был призван одним из офицеров, чтобы исправить ситуацию, но сделать так ничего и не смог: течение реки было настолько сильным, что не позволяло как-либо действовать. В итоге великий князь остался крайне недоволен предприятием и его фраза «вот вам ваш хваленый офицер, который оказывается дрянь», прозвучала она на самом деле или нет, но была передана Михаилу Ивановичу. Его это оскорбило, и он отказался вообще служить, сказавшись больным. Возможно, что Засс, озвучивший слова князя, солгал для своей собственной выгоды, но здесь очень показательна реакция Пущина – он вспылил, его достоинство было задето, хотя и высочайшим лицом.
Михаилу разрешено было отправиться в Петербург по болезни, куда он и поехал, проведя там время до августа, а в сентябре уже намереваясь уволиться от службы. Однако Николай Павлович предупредил его планы и, прислав за ним адъютанта, просил выздороветь и приехать в Александровскую слободу. Явившись на службу, Пущин тут же встретил благосклонность со стороны великого князя, в то время как Засс постоянно вызывал высочайшее неудовольствие.
Михаил Иванович в чине штабс-капитана командовал дивизионом и на тот момент писал устав для конных пионеров, который зачитывал великому князю по вечерам. Судя по всему, Николай Павлович симпатизировал Пущину, и поэтому они были достаточно близки.
В продолжение зимы любимцу великого князя удалось привести гвардейский эскадрон в лучшую форму, чем приятно удивлял старые полки, в которых дисциплина оттачивалась десятками лет.
Помня злополучный инцидент, Николай Павлович снова попросил Пущина заняться наведением мостов. Штабс-капитан муштровал свой дивизион, занимаясь каждый день с понтонами на реке. В итоге великий князь провел смотр раньше, но солдаты смогли удивить даже своего командира, уложившись не за 25 минут, а всего за 11. Император, присутствующий на смотре очень хвалил великого князя, а тот в свою очередь Пущина. Ему было объявлено высочайшее благоволение, и к августу 1824 года он был произведен в капитаны за отличие по службе.
Все эти происшествия рисуют нам картину очень упорного человека, который добивается своего на поприще вверенного ему дела. Нужно немало терпения и сил, чтобы ежедневно обучать солдат. Пущину это удается в более короткие сроки, нежели того требовал великий князь.
Помимо поощрений по службе, Пущина наказывали. К этому приводил его неуступчивый и порой вспыльчивый характер. Однако хорошие и подчас очень близкие отношения с Николаем Павловичем позволяли ему избежать суровости наказания. Пущин не просил заступничества, напротив, он очень честно сознавался в своем проступке, даже если это касалось самого великого князя.
К 1823-1824 годам Михаил Пущин разочаровывается в службе, которую по его словам он выполняет «с усердием», несмотря на многие неприятности. Приходилось ему и командовать дивизионом, пока Засс и Бартоломей были в отпуске. Дивизион был отлично научен, благодаря Пущину, но к смотру приехал Бартоломей, и все похвалы достались ему. Никакого неудовольствия Михаил Иванович, конечно, не высказал, но тот факт, что он упоминает это в своих записках, говорит о том, что эта несправедливость его задела.
Не раз можно отметить честность и прямоту Пущина. Даже в атмосфере недоимок и расхищения казенных денег он бескорыстно нес свою службу. Так он придумал для себя книгу записи доходов и расходов эскадрона, после смотра начальства было решено вести такие экономические книги во всех гвардейских полках. После этого Михаил Пущин получал знаки неудовольствия со стороны офицерства – теперь было сложнее скрывать воровство казенных денег.
Источником денежных средств для Михаила Ивановича служила карточная игра. Здесь ему крупно везло – 20 тысяч ассигнаций в год - на эти деньги он мог безбедно жить и даже содержать хороших лошадей. Он проявляет свою азартную и увлекающуюся натуру, несмотря на всю его обычную выдержку и собранность.
Важным событием, которым отметился 1824 год, было наводнение в Петербурге.
Стихийное бедствие, самый высокий зафиксированный уровень подъема воды за всю историю города – 421 см. Вода начала подступать в то время, когда Михаил Иванович находился на службе. Он отреагировал мгновенно, начав выводить лошадей из конюшен. Погода и накануне была ужасающей: проливной ледяной дождь и промозглый ветер.
«Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постеле беспокойной.»
А.С. Пушкин «Медный всадник»
Те военные части, которые были медлительней пришли спасаться на возвышенность в растрепанном состоянии. Казна потерпела значительные убытки. После себя вода оставила кучи всякого мусора на дорогах: бревна, обломки крыш, доски. Пущин, возвращающийся с эскадроном в казармы должен был командовать спешиваться и все это расчищать. Уже к вечеру Михаил Иванович добрался до своей квартиры, но не своими силами – от промозглого ноябрьского ветра он, будучи верхом, на лошади замерз так, что солдатам пришлось снимать его с седла и нести на руках.
Честность не позволила Пущину корыстно воспользоваться всеобщим бедствием, которое по праву можно было назвать существенным для государственной казны. За счет выделяемых денег на восстановление разрушенных зданий и казарм успели нажиться чуть ли не все офицеры, они даже подшучивали над Михаилом Ивановичем, над его честностью. Казалось бы, бедность и скудность в средствах должны были побудить его к изысканию различных способов поправить положение, хоть бы и не праведных, но тут он проявил всю свою твердость и показал себя очень достойным человеком.
Таким образом, Михаил Иванович, перейдя от домашнего уюта и поддержки многочисленных братьев и сестер, в Кадетском корпусе столкнулся с жесткой и строгой дисциплиной. Это только укрепило его характер и возможно способствовало воспитанию в юноше упрямства, которое также было подкреплено чувством долга и ответственности. Эти качества и отразились на его службе, которую он ревностно выполнял, становясь лучшим на том поприще, которое избрал для себя. Не признавая чинов, он всегда упрямо добивался своей цели.

Продолжение здесь http://www.parichi.by/articles/1/129/